Чего же ты ждешь, Текилу с утра Или просто звонка?
У меня есть справка от врача, что я психически больна. Я могу убить, и мне за это ничего не будет.
Открыв глаза я ужаснулся своему пробуждению и всеми силами старался поспать ещё, чтобы как можно дольше не начинать этот день, который весь придется прожить только для того, чтобы завтра наступил ещё один точно такой же.
Бабушка была моей жизнью, мама — редким праздником. У праздника были свои правила, у жизни свои.
Так это не прибой шумит, а душ. Как я сразу не догадался? Душ в ванной есть, а прибой откуда? В ванной прибой — глупая мысль. А что делать, если пришла глупая мысль? Надо ее скорей заменить умной. Где у меня умная мысль? Куда же она подевалась, черт побери, ведь была только что…
Я все время думал, что день рождения — это такой праздник, а возраст не имеет к нему никакого отношения… Оказалось, наоборот, к дню рождения не имеет никакого отношения праздник.
Я с ужасом почувствовал, что счастья нет тоже. Я убежал от жизни, но она осталась внутри меня и не давала счастью занять своё место. А прежнего места у счастья уже не было.
Блошки! Я лекарства по пятьдесят рублей покупаю, а она блошки приносит! Чтоб у неё блошки прыгали по телу до самой смерти!
Снег падал на кресты старого кладбища. Могильщики привычно валили лопатами землю, и было удивительно, как быстро зарастает казавшаяся такой глубокой яма. Плакала мама, плакал дедушка, я испуганно жался к маме — хоронили бабушку.
Борька обзывал их козлами, а я проклинал их небом, Богом и землей. А потом мы удирали и думали: «Как мы их, а! Знай наших!»
Удар судьбы приходит нежданно. Будет тебе расплата. Предательство безнаказанно не проходит! Самый тяжкий грех – предательство…
Никогда. Это слово вспыхивало перед глазами, жгло их своим ужасным смыслом, и слёзы лились неостановимым потоком. Слову «никогда» невозможно было сопротивляться.
Почему я идиот, я знал уже тогда. У меня в мозгу сидел золотистый стафилококк. Он ел мой мозг и гадил туда
Вам, наверное, покажется странным, почему я не мылся сам. Дело в том, что такая сволочь, как я, ничего самостоятельно делать не может. Мать эту сволочь бросила, а сволочь постоянно гниет, и купание может обострить все ее сволочные болезни.
Потерявший меня ветер терзал за окном деревья, вымещая на них обиду, а мы сидели и ели картофельное пюре.
Судьба тебя толкнет так, что не опомнишься! Кровью за мои слезы ответишь! Всю жизнь я одна! Все радости тебе, а я давись заботами! Будь ты проклят, предатель ненавистный!
Оборвалася ниточка любви
— Слушай меня внимательно. Если ты еще раз пойдешь в МАДИ, я пошлю туда дедушку,
а он уважаемый человек — твой дедушка. Он пойдет, даст сторожу десять рублей и скажет:
«Увидите здесь мальчика, высохшего такого, в красной шапочке и в сером пальто… убейте его.
Вырвите ему руки, ноги, а в зад напихайте гаек». Твоего дедушку уважают, и сторож сделает
это. Сделает, понятно?!
Я лечился от всего, но болел не всем…
Я безнадежный кретин и могу быть похоронен только на задворках психиатрической клиники.
Открыв глаза я ужаснулся своему пробуждению и всеми силами старался поспать ещё, чтобы как можно дольше не начинать этот день, который весь придется прожить только для того, чтобы завтра наступил ещё один точно такой же.
Бабушка была моей жизнью, мама — редким праздником. У праздника были свои правила, у жизни свои.
Так это не прибой шумит, а душ. Как я сразу не догадался? Душ в ванной есть, а прибой откуда? В ванной прибой — глупая мысль. А что делать, если пришла глупая мысль? Надо ее скорей заменить умной. Где у меня умная мысль? Куда же она подевалась, черт побери, ведь была только что…
Я все время думал, что день рождения — это такой праздник, а возраст не имеет к нему никакого отношения… Оказалось, наоборот, к дню рождения не имеет никакого отношения праздник.
Я с ужасом почувствовал, что счастья нет тоже. Я убежал от жизни, но она осталась внутри меня и не давала счастью занять своё место. А прежнего места у счастья уже не было.
Блошки! Я лекарства по пятьдесят рублей покупаю, а она блошки приносит! Чтоб у неё блошки прыгали по телу до самой смерти!
Снег падал на кресты старого кладбища. Могильщики привычно валили лопатами землю, и было удивительно, как быстро зарастает казавшаяся такой глубокой яма. Плакала мама, плакал дедушка, я испуганно жался к маме — хоронили бабушку.
Борька обзывал их козлами, а я проклинал их небом, Богом и землей. А потом мы удирали и думали: «Как мы их, а! Знай наших!»
Удар судьбы приходит нежданно. Будет тебе расплата. Предательство безнаказанно не проходит! Самый тяжкий грех – предательство…
Никогда. Это слово вспыхивало перед глазами, жгло их своим ужасным смыслом, и слёзы лились неостановимым потоком. Слову «никогда» невозможно было сопротивляться.
Почему я идиот, я знал уже тогда. У меня в мозгу сидел золотистый стафилококк. Он ел мой мозг и гадил туда
Вам, наверное, покажется странным, почему я не мылся сам. Дело в том, что такая сволочь, как я, ничего самостоятельно делать не может. Мать эту сволочь бросила, а сволочь постоянно гниет, и купание может обострить все ее сволочные болезни.
Потерявший меня ветер терзал за окном деревья, вымещая на них обиду, а мы сидели и ели картофельное пюре.
Судьба тебя толкнет так, что не опомнишься! Кровью за мои слезы ответишь! Всю жизнь я одна! Все радости тебе, а я давись заботами! Будь ты проклят, предатель ненавистный!
Оборвалася ниточка любви
— Слушай меня внимательно. Если ты еще раз пойдешь в МАДИ, я пошлю туда дедушку,
а он уважаемый человек — твой дедушка. Он пойдет, даст сторожу десять рублей и скажет:
«Увидите здесь мальчика, высохшего такого, в красной шапочке и в сером пальто… убейте его.
Вырвите ему руки, ноги, а в зад напихайте гаек». Твоего дедушку уважают, и сторож сделает
это. Сделает, понятно?!
Я лечился от всего, но болел не всем…
Я безнадежный кретин и могу быть похоронен только на задворках психиатрической клиники.
-
-
31.12.2010 в 19:46-
-
31.12.2010 в 19:58просто вечер ужасный..у меня нервы сдали..